Кэтрин намеренно выехала пораньше, чтобы опередить Эми. Взглянула на часы – было начало одиннадцатого – и приготовилась ждать. Пока не появится Эми, она не собиралась испытывать судьбу и выходить из машины.

Оглядевшись, она заметила, что на всем лежала печать запустения и упадка. Но что-то показалось ей странным, что-то изменилось. Она оглянулась. Нет, дворовые постройки были прежние. Значит, дело в самом доме. Тогда она внимательнее присмотрелась к входной двери, к покосившемуся крыльцу. Взгляд ее скользнул наверх, туда, где возвышались высокие каминные трубы, затем снова вниз. Она пробежала глазами по окнам, потом взгляд ее опустился ниже, к дверце, которая вела в погреб…

Кэтрин затаила дыхание. Деревянная дверца исчезла! Но она же прекрасно помнила, что дверца находилась именно там, под левым окном на уровне земли.! Кэтрин пристальнее вгляделась в кирпичную кладку. Ей показалось, что полоски раствора межу кирпичами в этом месте более светлые. Он специально заложил вход в погреб старыми кирпичами, чтобы новая кладка не бросалась в глаза. Но зачем он это сделал? В погребе хранились запасы угля и дров; еще он держал там яблоки. Попасть туда можно было лишь через эту деревянную дверцу. Имелся, правда, еще один вход из кладовой, но он был давно заколочен досками…

В следующее мгновение взгляд ее упал на чахлый розовый куст. Кэтрин непроизвольно вскрикнула:

– Нет!

Хотя на кусте еще не было даже бутонов, Кэтрин знала, что это белая роза. Роджер не любил цветы и ни за что на свете не стал бы сажать перед дверью розы, если только…

– О боже! Нет, только не это. Неужели Эми Уэлдон?..

От страха у нее тряслись поджилки. Сидя в машине, Кэтрин не могла определить, свежевскопанная ли земля вокруг куста или нет, а выходить она боялась. Она запустила двигатель и задним ходом выехала на дорогу. Кэтрин не помнила, чтобы проезжала мимо телефонной будки, но где-то ведь должен быть телефон! На сей раз Роджер зашел слишком далеко. Если он совершил убийство, она не могла просто закрыть на это глаза, сделав вид, что ничего не происходит.

Кэтрин пожалела, что тогда, давно, она позволила ему избежать суда, отказавшись давать показания против него. Она испугалась его угроз, и дело прекратили. Лихорадочно вцепившись в рулевое колесо, Кэтрин то и дело оглядывалась, словно спасаясь от погони. Она не заметила, как выскочила на главную дорогу. Внезапный вой сирены заставил ее резко нажать на педаль тормоза. Ее машина пошла юзом, ее развернуло и снесло к обочине.

Кэтрин увидела большую белую машину, которая съехала на обочину и остановилась. Кэтрин зафиксировала рукоятку ручного тормоза, открыла дверь и, выскочив на дорогу, бросилась бежать. Из белой машины показались двое – мужчина и женщина – в форме. Только тут Кэтрин заметила красную полосу на борту их машины и табличку на крыше с надписью "Полиция".

Эми перестала плакать, увидев в руках Роджера Клейбурна дымящуюся чашку чая. Он опустился на корточки и протянул чашку ей.

– Выпейте, – сказал он. – Вам станет легче.

– Вы не имеете права держать меня здесь, – промолвила она.

– у меня и в мыслях нет удерживать вас. Вы можете идти.

– Прямо сейчас?

– Если хотите.

– Вы понимаете, что я заявлю на вас в полицию? Он кивнул, и на губах его мелькнула улыбка.

– Я рад, что все наконец откроется. По крайней мере, моя совесть будет чисга.

– Где он? – спросила Эми. – Где Кип?

– Вы же знаете где. Зачем вы спрашиваете?

– Вы похоронили его? Под кустом розы? – Теперь, узнав всю правду о постигшей Кипа трагической участи, Эми вдруг испытала странное облегчение. До сих пор где-то в подсознании у нее сидела тревожная мысль: а что, если Кип объявится? Не будучи окончательно уверенной в том, что его действительно больше нет в живых, она постоянно терзалась, чувствуя себя так, словно изменяет ему.

Роджер Клейбурн покачал головой.

– Не совсем. Он в погребе, напротив того места, где растет эта паршивая роза. Это я посадил.

– И он действительно умер сам? Вы не убили его?

– Я же вам сказал, что выловил его в реке, он лежал лицом вниз. Сначала я подумал, что он мертв. Потом нащупал слабый пульс. Только когда привез его сюда на тракторе, понял, что все бесполезно. Помочь ему было уже нельзя.

– Почему вы в этом так уверены? – воскликнула Эми. – Если бы вы отвезли его в больницу, быть может, его удалось бы спасти?

– Я умею оказывать первую помощь и пытался откачать его: делал искусственное дыхание. Понимаете, он был нужен мне живым. Не знаю, что бы я с ним сделал, но мысль о том, что Кэтрин достанется ему, была мне невыносима.

– Вы безумец, – пробормотала Эми. Роджер Клейбурн равнодушно пожал плечами.

– Вы можете думать что угодно. Одно я знаю наверняка – я его не убивал.

– Вы избивали свою девушку, – заявила Эми.

– Да, признаюсь, это была моя слабость. Когда она сообщила, что не выйдет за меня замуж, мне показалось, что жизнь моя кончилась.

Эми вдруг вспомнила о Ричарде и встревоженно взглянула на часы. Половина одиннадцатого.

– Мне надо позвонить, – сказала она, доставая из кармана мобильный телефон. – Вы не будете возражать?

Роджер Клейбурн покачал головой и, усмехнувшись, проронил:

– Вызывайте полицию. Я и пальцем не пошевельну.

– Я звоню не в полицию, а своему жениху. Он не знает, что я здесь.

– Я буду наверху. – Он поставил чашку с чаем, приготовленным для нее, на пол и вышел из комнаты.

Полицейские вызвали специальную бригаду. Они выкопали розовый куст, затем принялись разбирать кирпичную кладку в том месте, где была дверь в подвал. Дом сотрясался от ударов. Другие пытались проникнуть в подпол через кладовую. Перед домом было полно машин. В землю забили колышки, на которые натянули желтую ленту.

Полицейские снимали первые показания с Роджера Клейбурна. Эми и Кэтрин сидели в "лендровере" и ждали.

Когда вынесли накрытые черной пленкой носилки, Кэтрин закрыла лицо ладонями. Эми заставила себя выйти из машины и на отказывавшихся подчиняться негнущихся ногах приблизилась к тем, которые несли Кипа.

– Вы хотите, чтобы я опознала его? – нетвердым голосом спросила она.

– В этом нет необходимости, мисс Уэлдон, – мягко ответил один из полицейских. – Он пролежал там целых два года. Придется сделать слепки зубов, чтобы провести идентификацию, хотя мы не сомневаемся, что это именно он. При нем нашли военный билет и документы.

На Эми вдруг снизошло удивительное умиротворение.

– Понимаю, – сказала она. – А что будет с Роджером Клейбурном?

– Пока сказать трудно, – ответил полицейский. – Вскрытие покажет, умер Кит Уэлдон насильственной смертью или нет. Пока нет никаких признаков, которые указывали бы на то, что его убили.

– Как странно слышать, что вы называете его Кит, – промолвила Эми. – Ему не нравилось это имя. Все его называли Кип. – Носилки с телом унесли к фургону, на котором не было никаких опознавательных знаков. – Теперь нам можно войти в дом? – спросила Эми. – У Кэтрин, должно быть, шок. Она вся дрожит.

– Когда вы вышли из дома, она подумала, что ей явилось привидение. Ведь мы думали, что найдем в погребе вас, а не этого молодого человека, который уже два года числился утонувшим.

– Я приведу ее. Пусть согреется, на кухне довольно тепло. Я провела там полтора часа. Мы с Роджером Клейбурном разговаривали.

– Он ничего вам не сделал? Эми невольно улыбнулась.

– Нет. Что он мог мне сделать?

Эми обняла Кэтрин за плечи, хотя не меньше последней нуждалась в поддержке, и провела в дом.

– Подождем здесь, – сказала она. – Полицейские хотят, чтобы мы еще немного задержались.

– Я не могу видеть его, – сквозь слезы пробормотала Кэтрин. – Между нами было все кончено задолго до того, как я познакомилась с Кипом. Честное слово.

– Может, нам и не придется видеть его. Скорее всего, он в другой комнате.

– Ты сказала, что он болен. – Кэтрин в растерянности остановилась посреди коридора.